Обретенный рай - Страница 37

— Конечно!

Мэт снизил скорость и остановился на первой же удобной площадке.

Когда Зу выходила из машины, он с усмешкой спросил:

— Если я подам вам руку, вы это тоже примете в штыки? Делаю я это, отнюдь не потому, что сгораю от желания взять вас за руку, а для того, чтобы, в силу чисто джентльменской привычки, помочь даме ступить на грубую землю.

Настроение у Мэта было слишком легкомысленным и доверия не вызвало, но руку Зу протянула. Они направились к тому месту, которое, по уверению Мэта, более всего подходило для обзора открывающейся с высоты панорамы. Они остановились, и у нее от восторга захватило дух. Зу даже показалось несправедливым, что этот выжженный солнцем уголок земли так красив. Это чудо природы не смог бы отобразить на полноте ни один художник, будь он хоть сверхталантливым. На небе гасли последние лучи солнца. Они отдавали земле свое последнее тепло, окрасив в золото и пурпур каждую скалу, каждое дерево, каждую травинку. Переливаясь в изломе линий разнообразными оттенками, они сливались внизу со сверкающей до головокружения синевой моря.

Глаза Зу жадно поглощали это дивное диво. От удивления и восторга она словно застыла, но внезапно почувствовала на щеке влагу. Неужели дождь? Девушка взглянула на небо. Разве вдруг исчезнувшая его голубизна не означает просто наступление вечера? Немыслимо, чтобы этот прекрасный день мог испортить обыкновенный дождь! Зу не придала значения легкому, как перышко, прикосновению дождевой капли к ее лицу. Но к первой капле присоединилась вторая, третья… Дождь набирал силу и превратился в настоящий ливень. Он надвигался с бешеной скоростью и теперь обрушился на землю, как водопад. Взявшись за руки, путешественники побежали к машине. Дождь хлестал их по спинам. Ничего не видя, они мчались по лужам, насквозь промочив ноги, лишь бы побыстрее укрыться в машине. То, что казалось милой короткой прогулкой, теперь напоминало ночной кошмар среди потоков воды.

Мэт распахнул перед Зу дверцу машины. Руки его сомкнулись на ее бедрах, когда он подталкивал девушку, чтобы она поскорее оказалась в укрытии. Водитель обежал машину и занял свое место. Глядя на спутницу, он улыбнулся:

— Интересно, почему это вы выглядите гораздо более мокрой, чем я?

— Наверное, потому, что больше промокла. У меня волосы длиннее, — коротко объяснила Зу. На секунду распахнув дверь машины, она жгутом свила свои длинные локоны и выжала из них воду.

Даже если бы Зу проплыла под водой, она не была бы такой промокшей. Несмотря на все усилия, волосы не просыхали. Насквозь мокрая юбка пристала к бедрам. Страшно подумать, что прилипший топик выставляет напоказ ее тело еще больше, чем юбка! При таком ливне вряд ли удалось скрыть хоть что-нибудь от взоров Мэта, тем более что вырез на спине топика был достаточно глубоким.

— Пожалуй, будет лучше, если вы все это снимете и разложите на заднем сиденье, пусть одежда просохнет, — сказал Мэт и слегка потянул топик за узкую лямочку.

— Пожалуй, — согласилась Зу. — Но я это не сделаю, и вы отлично знаете почему.

— Вздор! Все это я мог бы увидеть, стоило лишь пройтись по пляжу в Сен-Тропе, — сообщил Мэт, но настаивать на своем предложении не стал.

Извлеченный им из кармана аккуратно сложенный чистый носовой платок оказался насквозь промокшим. Хозяин отжал его.

— Боюсь, это не очень-то поможет, — сказал он, ласково утирая Зу лицо. — Но ничего лучшего у меня нет.

— Как-нибудь доживу до возвращения на виллу. А почему вы сидите и ничего не делаете, Мэт? Почему не заводите машину? Надо же ехать!

— Небольшая проблема. Нет, скорее, большая проблема. Вы не обратили внимания на скверное состояние дороги, по которой мы только что ехали? Помните крутые подъемы, которые мы преодолели?

— Да, разумеется. Но ведь у вас такой большой опыт. Вы все умеете и все знаете гораздо лучше, чем любой водитель.

— Согласен, но в нормальных условиях. Здесь же условия отнюдь не нормальные.

— А я не боюсь. По мне — лучше поскорее вернуться, чем ждать, когда стихнет буря. С вами я чувствую себя абсолютно надежно.

— Ситуация сложная и опасная. Своей шеей я мог бы рискнуть, но вашей жизнью — нет.

— Вы лучше не мешкайте и, пожалуйста, объясните, что вы имеете в виду?

— Дворники на лобовом стекле не работают. Я собирался их починить завтра.

Мэт включил мотор и стал возиться со щитком. Ничего не получилось.

— Теперь верю! — выдохнула девушка.

— Мне очень жаль. Я ведь не предполагал, что пойдет дождь.

— Я знаю. — Но точно так же Зу знала, что Мэт ни о чем не жалел.

В голове крутилась какая-то мысль, что-то такое, что ей надо было немедленно понять. На лице Мэта было победное выражение, которое напомнило торжествующую мину Тони за вчерашним ужином, когда он лапал и тискал Зу, чтобы побольнее уколоть дядю. А тот пригласил ее покататься в отместку Тони. Он и не собирался вовремя привезти ее на ужин в Ля-Шарметт! Скорее всего, он намерен продержать Зу здесь всю ночь!

О, конечно, изменения погоды Мэт мог и не предвидеть, но дождь стал для него Божьей благодатью. Зу могла поспорить, что, когда начался ливень, Мэт просто ликовал, что ему так повезло. Теперь не придется искать предлог, оправдывающий их задержку в горах. Хотя объяснение, скорее всего, будет самым простым: машина не выдержала первого испытания после ремонта. В самый критический момент, заявит Мэт, она сломалась, а из-за темноты он не сможет разобраться в поломке, и потому они будут вынуждены ждать до утра.

И все это вовсе не потому, что Мэту хотелось провести с ней ночь наедине. При этой мысли Зу задохнулась от оскорбления. Цель у него была совсем другая — одержать верх над Тони. Еще вчера вечером у нее возникло ощущение, что ее используют для решения какого-то спора. То, что тогда показалось вздором, теперь стало очевидным. Ни Мэту, ни Тони, как видно, до нее нет никакого дела; она для них — лишь орудие в борьбе друг против друга.