Обретенный рай - Страница 3

— Я вручу вам свой подарок и уйду, — сказал Мэт.

— Вы говорили, это что-то голубое? — Зу была явно заинтригована.

— Под цвет ваших глаз. Я не думал покупать для вас что-нибудь голубое для завтрашнего торжества, это предложила Нерисса. Мне бы хотелось самому надеть на вас этот подарок, если, конечно, вы позволите.

— Надеюсь, это не подвязка? — спросила Зу с иронией.

Губы Мэта скривились в улыбке.

— Увы, не подвязка. К сожалению, я как-то об этом не подумал. Наверное, стал куда медленнее соображать, чем в прежние годы.

— Вряд ли этому можно поверить!

Мэт достал из кармана пиджака плоскую продолговатую коробочку.

— Сначала я было решил подарить вам обеденный сервиз, а потом подумал, что подарок мой должен быть более личным, конечно, не настолько, как подвязка, — сухо объяснил Мэт. Он щелчком раскрыл коробочку и извлек из нее изящный сапфировый кулон на тонкой золотой цепочке.

— Какая красота! — невольно воскликнула Зу.

— Повернитесь-ка, — попросил Мэт.

Девушка встала к нему спиной и подняла волосы, чтобы было легче застегнуть цепочку. Когда его пальцы слегка дотронулись до кожи Зу, все внутри у нее затрепетало и ей стало ужасно стыдно. Так она должна реагировать только на прикосновения Тони! И вдруг, к немалому удивлению невесты, ее шеи коснулись уже не пальцы, а губы Мэта. Казалось, у нее просто не было сил сбросить со своих плеч его руки, которые развернули ее так, что теперь они стояли лицом к лицу. И точно так же Зу не нашла в себе силы отвергнуть страстный поцелуй, от которого по всему телу пробежала горячая волна.

Гибкое тело Зу ничего не забыло и жаждало теперь прикосновения этих рук, сжимающих ее в крепком объятии. Женственная мягкость уступала огромной мужской силе, исходившей от Мэта. Однако, когда Зу наконец овладела собой, оказалось, что вырваться из рук гостя совсем нетрудно. Освободилась она от его объятий так быстро, что сразу же сообразила — Мэт ожидал отпора, какого-то знака протеста, если его поцелуй будет ей неприятен. А не сопротивлялась, потому что просто не смогла вовремя отреагировать. Надо же — она и не собиралась от него отодвигаться! И спасалась в этот миг не от объятий Мэта, а от неустанно напоминавшей о себе собственной совести. Тело Зу так остро воспринимало происходящее и испытывало такое блаженство, возможности которого и не подозревала, когда ее обнимал Тони. Такого прежде она не испытывала и с Мэтом, если не считать одного случая, забыть который была не в состоянии. Пять лет тому назад поцелуи и ласки, которые дарил Хантер, были осторожными и весьма сдержанными. Тогда этого было вполне достаточно. Ничего похожего на возникшую в ней сейчас острую потребность чего-то большего раньше никогда не бывало. Но шок, поразивший Зу в данный момент, оказался не единственным. Она заглянула в глаза гостя, и у нее вдруг перехватило дыхание — в них недвусмысленно читалось ликование победы! Все, что Мэт только что сделал, было заранее обдумано и направлено к определенной цели — он хотел доказать ей, что в ней самой беспредельна потребность такой близости с ним; ему надо было, чтобы она взглянула правде в глаза. Такой реакции Тони у нее никогда не вызывал. Проклятый искуситель это прекрасно знал!

О Боже Правый! Как она только могла позволить себе сравнивать подобное, чисто животное, поведение Мэта со сдержанными манерами своего милого жениха? Нет, назвать Мэта животным — значит оскорбить прекрасный мир фауны. Такое прощать нельзя: Зу была абсолютно уверена, что он вел себя столь нагло отнюдь не из-за охватившего его порыва, а по заранее обдуманному плану. Скорее всего, он до мелочей прокрутил в уме эту сцену еще у ювелира, когда покупал злосчастный кулон. Так он хотел наказать ее за то, что она выходит замуж за его племянника.

Пять лет назад Зу испытывала к Мэту очень сильное чувство, но с его стороны все оказалось лишь насмешкой, игрой, которую ей не следовало воспринимать всерьез. Тогда в течение нескольких месяцев она была для него приятным развлечением, а потом Мэт ее совершенно неожиданно бросил, и это очень больно ранило. Ну что же, хватит, все это кончилось целых пять лет назад. После этого Зу решила, что не стоит поощрять попытки Тони установить с ней более близкие, интимные отношения. Правда, иногда ей казалось, что она придает всему этому слишком большое значение. Хантеры особенно тесных семейных связей не поддерживали. Пять лет назад Мэт не предпринял никаких шагов, чтобы ввести Зу в свой круг, да и вообще о родне говорил крайне редко. Тем не менее Зу смирилась с мыслью, что, если выйдет замуж за Тони, ей не удастся избежать встреч с Мэтом. Она предвидела, что при этом может возникнуть неловкость, надеялась, что это не приведет к каким-либо серьезным последствиям.

— Вы поступили скверно, Мэт Хантер. Как вы только могли?

— Да все было так просто, совсем просто. Хотите, чтобы я сделал это еще раз?

— Конечно нет! Уходите!

— Просить прощения я не собираюсь.

— Я бы крайне удивилась, если бы вы попросили. Ведь подобный джентльменский поступок для вас немыслим!

— Будь я на вашем месте, не стал бы столь презрительно относиться к поведению других. Да и то, что себе позволил, не так уж оскорбительно, — всего лишь вас обнял и поцеловал. А пробежавшие между нами искры, вы не можете этого отрицать, были сладостны. Я не прошу у вас прощения, потому что никоим образом не хочу вас обманывать — я ни о чем не сожалею. Когда вы открыли мне дверь, на вас не было косметики, пожалуй, вы даже не успели как следует одеться. И я от души наслаждался — так вы прелестны!