Обретенный рай - Страница 19

— К счастью, Камилла приедет ко мне, пока вы еще будете здесь. А если нет, вы должны попросить Тони, чтобы он вас познакомил по возвращении в Англию.

— Непременно, мосье, непременно! — пообещала Зу.

Вероятно, Андре Дюпон был немного старше Хэндзл. Будь они оба чуть помоложе, не мог ли между ними возникнуть роман? — подумала Зу.

Когда она об этом вскользь упомянула в разговоре с Тони, он выразил сомнение, но полностью ее идею не отверг.

— Даже при жизни моего дедушки и жены мосье Дюпона они всегда были друзьями. Мне кажется, оба слишком преданы памяти своих ушедших из жизни супругов и не думают о повторном браке. Но, кто знает?

— Как выглядит Камилла? — спросила Зу.

Тони внимательно на нее посмотрел.

— Что ты о ней знаешь?

— Только то, что она внучка мосье Дюпона и живет в Англии. Он думал, что ты мне ее представил.

— А, понятно!

— Ну и как же она выглядит?

— Думаю, вполне мила. — Тони явно старался казаться безразличным.

— Привлекательная? — продолжала Зу.

— Гм. Можно сказать, да. Уж не ревнуешь ли ты, дорогая?

— А разве имеются причины?

— Никаких!

— Тогда почему у тебя такой вид?

— Какой?

— Не знаю. Наверное, слегка глуповатый.

— Ты большая фантазерка, — надменно изрек Тони. — Камилла положила глаз на Мэта, а вовсе не на меня.

Теперь Зу очень пожалела, что так настойчиво добивалась ответа на свой вопрос.

Шли дни, превосходные дни, сотканные из голубого неба и золотого солнца. Теперь Зу уже не скрывала своих чувств, как это было в день ее приезда в Ля-Шарметт. Неужели глубокая привязанность к Тони и в самом деле — любовь? Ведь он не заставляет ее сердце биться так, как это всегда бывало при встречах с Мэтом. Во время их свиданий всегда нужно было иметь в запасе ведро воды, чтобы охладить вспышки страсти.

Зу задумалась о своих умерших родителях. Привязанность, которую они питали друг к другу, была сродни ее чувству к Тони. Внешне казалось, что мать и отец друг другу безразличны. Дочь не могла вспомнить, чтобы хоть раз родители держались за руки или целовались в порыве страсти. Будто исполняя долг, они обменивались поцелуями каждое утро, перед уходом отца на работу, и каждый вечер, по возвращении его домой. Был в жизни девушки такой период, когда она думала, что родители живут вместе только для того, чтобы у нее было ощущение дома и семьи. В те дни самой дорогой для Зу подружкой была девочка по имени Сандра. Ее родители разошлись и оформляли развод. Сандра очень страдала. Она призналась, что для нее было неожиданным и тяжелым ударом, когда мать переехала к любовнику. Зу полагала, что ее родители живут вместе только ради нее. Ей это казалось очень романтичным, прекрасным, но трагическим. Как-то мать Зу застала дочь в слезах. Девочка попыталась объяснить свои чувства. Она плакала и по-детски наивно доказывала, что не хочет мешать личному счастью ни отца, ни матери.

Мама мягко улыбнулась, глядя на дочь полными любви глазами.

— О, Зу, ты — сама святая невинность! Видишь ли, чувство, возникающее между женщиной и мужчиной, подобно Луне или метеориту. Луна на небе всегда, она вечна. Именно такая любовь существует между мной и твоим папой. Метеорит же гораздо ярче Луны, но сам себя сжигает. Этим и закончится любовь между матерью Сандры и ее мужчиной, и эта женщина останется совсем одна, без семьи и без возлюбленного.

Предсказание оказалось пророческим. Любовник матери Сандры ее оставил, а отец девочки к тому времени встретил другую. Эта женщина с милой улыбкой и мягким характером стала для приемной дочери доброй мачехой. У Сандры и ее отца сложилась прочная семья, а погнавшаяся за призрачным счастьем прозябала в одиночестве, как и предвидела мать Зу. Она постаралась объяснить дочери случившееся более доступно.

— У нас с твоим отцом никогда не было сверкающей и яркой любви, мы от нее никогда головы не теряли. Но это вовсе не значит, что любовь наша не прекрасна. Если бы я твоего отца оставила, он без меня не прожил бы и нескольких месяцев.

И опять мать Зу оказалась права. Слова ее, как это ни грустно, сбылись. Не прошло и двух месяцев после смерти жены, как отец последовал за своей любимой.

Нет, Мэта и всю ерунду, с ним связанную, надо выкинуть из головы! Пусть он достанется Камилле.

В один из тихих вечеров, беседуя с Хэндзл, Зу не смогла удержаться от любопытства.

— Хэндзл?

— Да, дорогая?

— Внучка мосье Дюпона… Он о ней так часто говорит…

— Камилла? А что такое?

— У нее с Мэтом что-то есть?

— Это сложный вопрос. Андре всегда мечтал, чтобы наши семьи породнились. К тому же он глубоко уважает Мэта. Короче говоря, Камилла всегда по Мэту сходила с ума. Она этого ни от кого не скрывала с тех самых пор, как начала интересоваться представителями сильного пола. Но он гораздо старше Камиллы, и это его, разумеется, сдерживает.

— Я бы сказала, что Мэта куда сильнее сдерживает другое — супружеские отношения его просто не интересуют.

Хэндзл усмехнулась.

— Ну, эту песню, как известно, поют все холостяки. Но лишь до тех пор, пока не попадутся на пути предприимчивые особы, которые заставят их навсегда забыть любимый мотив. Но откуда же вы узнали такое про моего сына?

— Кажется, услышала от Тони, — ответила Зу и поспешила спрятать глаза от умеющей читать по ним мысли Хэндзл. В голове девушки барабанной дробью стучала одна мысль: Хэндзл сказала, что Камилла всегда сходила с ума по Мэту, однако ни словом не обмолвилась о том, что он неравнодушен к Камилле.